Пророчества Авеля Тайновидца о судьбе России
Император Павел Первый в 1800 году посетил Александро-Невскую Лавру, имея желание узнать будущее своей династии у монаха Авеля Тайновидца.
«Ласково улыбнувшись, Император Павел Петрович милостиво обратился к иноку Авелю с вопросом...
- Честный отец, - промолвил Император, - о тебе говорят, да Я и Сам вижу, что на тебе явно почивает благодать Божия.
Что скажешь ты о Моём царствовании и судьбе Моей?
Что зришь ты прозорливыми очами о роде Моем во мгле веков и о Державе Российской?
Назови поименно преемников Моих на престоле Российском, предреки и их судьбу, как пред Истинным Богом.
- Эх, Батюшка-Царь! - покачал головой Авель. - Почто Себе печаль предречь меня понуждаешь?..
- Говори! Всё говори! Ничего не утаивай! Я не боюсь, и ты не бойся такожде.
- Коротко будет царствование Твоё, - начал излагать старец, - и вижу я, грешный, лютый конец Твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне Своей удушен будешь злодеями, коих греешь Ты на царственной груди Своей. Сказано бо есть в Евангелии: И враги человеку домашние Его. В Страстную субботу погребут Тебя... Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят Тебя безумным, будут поносить добрую память Твою. Но народ Русский чуткой душой своей поймёт и оценит Тебя и к гробнице Твоей понесёт скорби свои, прося Твоего заступничества и умягчения сердец неправедных и жестоких. Число лет Твоих подобно счёту букв изречения над вратами твоего замка, в коем воистину обетование и о Царственном роде Твоем: Дому Твоему подобаетъ святыня Господня въ долготу днiй (Пс. 92:5)...
- О сём ты прав, - волнительно признал Император Павел Петрович. - Девиз сей получил Я в особом откровении, совместно с повелением воздвигнуть собор во имя Святого Архистратига Михаила, где ныне воздвигнут Михайловский замок. Вождю Небесных воинств посвятил Я и замок, и церковь.
- А пошто, Государь, повеление Архистратига Михаила не исполнил в точности? - сказал Его Величеству Авель со смирением.
- Ни Цари, ни народы не могут менять волю Божию... Зрю в нём преждевременную гробницу Твою, благоверный Государь. И резиденцией потомков Твоих, как мыслишь, он не будет... О судьбе же Державы Российской было в молитве откровение мне о трёх лютых игах: татарском, польском и грядущем ещё жидовском*...
- Что? Святая Русь под игом жидовским?
Не быть сему вовеки! - гневно нахмурился Император Павел Петрович. - Пустое болтаешь, черноризец...
- А где татары, Ваше Императорское Величество? Где поляки? И с игом жидовским то же будет. О том не печалься, Батюшка-Царь, христоубийцы понесут своё...
Что ждёт Преемника Моего, Цесаревича Александра?
- Француз Москву при Нём спалит, а Он Париж у него заберёт и Благословенным наречется. Но невмоготу станет Ему скорбь тайная, и тяжек покажется Ему венец Царский. Подвиг служения Царского заменит Он подвигом поста и молитвы. Праведен будет Он в очах Божиих: белым иноком в миру будет. Видал я над землей Русской звезду великого угодника Божия. Горит она, разгорается. Подвижник сей и претворит всю судьбу Александрову...*
- А кто наследует Императору Александру?
- Сын твой Николай...
- Как? У Александра не будет сына? Тогда Цесаревич Константин.
- Константин Царствовать не восхощет, памятуя судьбу Твою, и от мора кончину приемлет. Начало же правления сына Твоего Николая дракою, бунтом вольтерьянским зачнётся. Сие будет семя злотворное, семя пагубное для России. Кабы не благодать Божия, Россию покрывающая, то... Лет через сто примерно после того оскудеет Дом Пресвятыя Богородицы, в мерзость запустения Держава Российская обратится*.
- После сына моего Николая на Престоле Российском кто будет?
- Внук Твой, Александр Второй, Царем-Освободителем преднареченный. Твой замысел исполнен будет: крепостным Он свободу даст, а после турок побьёт и славян тоже освободит от ига неверного. Не простят жиды Ему великих деяний, охоту на Него начнут, убьют среди дня ясного в столице верноподданной отщепенскими руками. Как и Ты, подвиг служения Своего запечатлеет Он кровью Царственною, а на крови Храм воздвигнется...
- Тогда-то и начнётся тобой реченное иго жидовское?
- Нет ещё. Царю Освободителю наследует сын Его, а Твой правнук, Александр Третий, Миротворец истинный. Славно будет Царствование Его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведет Он. А только недолго царствовать будет.
Царь Николай Второй искупителем будет, искупит Собой народ Свой - Безкровной Жертве подобно.
- Кому передаст Он наследие Царское?
Горько зарыдал старец Авель и сквозь слёзы тихо продолжал:
- Кровь и слёзы напоят сырую землю. Кровавые реки потекут. Брат на брата восстанет. И паки: огнь, меч, нашествие иноплеменников и враг внутренний, власть жидовская. И там гибель, и тут, и бежать некуда. Дым пожаров и пепелища, всё живое разседается. Мёртвые пустыни кругом. Ни единой души человеческой, ни твари животной. Ни дерева, ни трава не растут даже... И будет ЖИД скорпионом бичевать Землю Русскую,* грабить святыни её, закрывать Церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от своего Богопомазанника! А то ли ещё будет! Ангел Господень изливает новые чаши бедствий, чтобы люди в разум пришли.
Две войны одна горше другой будут. Новый Батый на Западе поднимет руку. Народ промеж огня и пламени... Но от лица земли не истребится, яко довлеет ему молитва умученного Царя!
- Уже ли сие есть кончина Державы Российской и несть и не будет спасения? - вопросил Государь Павел Петрович.
- Невозможное человекам, возможно Богу, - ответствовал Авель, - Бог медлит с помощью, но сказано, что подаст её вскоре и воздвигнет рог спасения русского. И восстанет в изгнании из рода Твоего Князь Великий, стоящий за сынов народа Своего. Сей будет Избранник Божий, и на главе Его благословение. Он будет един и всем понятен, Его учует самое сердце русское. Облик Его будет державен и светел, и никто же речет: "Царь здесь или там", но все*: "Это Он". Воля народная покорится милости Божией, и Он Сам подтвердит Свое призвание... Имя Его трикратно суждено Истории Российской.
Два тезоименитых уже были на Престоле, но не Царском. Он же воссядет на Царский, как третий. В Нём Спасение и Счастье Державы Российской. Пути иные сызнова были бы на русское горе...
И чуть слышно, будто боясь, что тайну подслушают стены, старец Авель нарёк самое имя. Страха тёмной силы ради, имя сие да пребудет сокрыто до времени... [Да и нам не полезно раньше времени знать Царя, который пока ещё не имеет всей полноты благодати Духа Святого, которая необходима Богопомазаннику, чтобы богоугодно пасти народ Божий, Иакова, и земную Церковь - наследие Божие, Израиля (Пс. 77:71).]
Помазанник Божий внимал словам гонимого пророка и верил, что пророческое видение, которое видел он, сбудется после многих дней, и он пророчествует об отдаленных временах (Иез. 12:27).
- Велика будет потом Россия, сбросив иго жидовское, - предсказал монах Авель далее. - Вернётся к истокам древней жизни своей, ко временам Равноапостольного, уму-разуму научится бедою кровавою [кровавым бичом жидовского ига!]. Свершатся надежды русские: на Софии в Цареграде воссияет крест православный. Дымом фимиама и молитв наполнится и процветёт, аки крин небесный. Великая судьба предназначена России. [От того враги Бога так ненавидят всё русское; всё, что связано Россией; всё, что напоминает о её прошлом и грядущем величии! От того и не должны забывать русские своего предназначения, своего служения Богу! От того и вредны рассуждения о вреде русского национализма. Естественно, имеется в виду такой национализм, который во главу угла ставит выполнение воли Божией, а это служение Богу, Царю - Помазаннику Его и Отечеству Богоизбранного Русского Народа; такой национализм, который обязывает русского националиста не угнетать другие народы, а помогать этим другим народам спасаться, указывая путь истинной Веры.] От того и пострадает Россия, чтобы очиститься и возжечь свет во откровение языков...
В глазах старца Авеля горел пророческий огонь нездешней силы. Вот упал один из закатных лучей солнца, и в диске света пророчество его вставало в непреложной истине. Император Павел Петрович поднял голову, и в глазах Его, устремленных вдаль, как бы через завесу грядущего, отразились глубокие переживания Царские. Воистину - блажен читающий и слушающие слова пророчества (Откр. 1:3)! Затем Государь Павел Петрович неспешно изложил свою просьбу русскому Тайновидцу.
- Ты говоришь, что иго жидовское нависнет над Моей Россией лет через сто. Прадед Мой Петр Великий о судьбе Моей рек то же, что и ты. Почитаю и Я за благо о том, что ныне Ты предрёк Мне о потомке Моем, Николае Втором, предварить Его, дабы пред Ним открылась книга судеб. Да ведает праправнук Свой крестный путь, славу страстей и долготерпения Своего. Запечатлей же, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно. Я же на предсказание твоё наложу Мою печать, и до праправнука Моего писание твоё будет нерушимо храниться в Гатчинском дворце Моем.
- Иди, Авель, и молись неустанно в кельи своей обо Мне, роде Моём и счастье нашей Державы.
И, вложив представленное писание Авелево в конверт, Государь на оном собственноручно начертать соизволил: "Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины".
